Мари и Элен сидели на уютной веранде дома Жюстины Ламар. Белый дом в старо-французском стиле, оплетенный с южной стороны вьющимися растениями и внутренняя обстановка свидетельствовали о том, что его хозяева люди пусть и не богатые, но уж точно не нищие.
По настоятельному совету гаитянки девушки уже и не думали о том, чтобы показаться на улице без её сопровождения. В целом улица была тихой, но даже сюда нередко доносились крики и грохот выстрелов. Они знали, что это местные снова выходят «на охоту», вылавливая и убивая европейцев.
Ужасно было то, что озлобление и месть бывших рабов слепо распространились на всех белых, толпа не станет учинять суд и выяснять, являются данные люди работорговцами, плантаторами, надсмотрщиками, убивали и насиловали черных или нет, потому что, отнюдь не все европейцы в колониях имели к этому кровавому и грязному «бизнесу» отношение...
Из окна кухни выглянула Жюстина:
- Иди сюда, - она поманила жестом Мариэтту, - помочь нет желания? Нарежь салат, пока у меня готовится на обед санкоче. Или думаешь, что негоже благородной белой женщине пачкать руки? - тёмные глаза гаитянки сверкнули задорно, но всё-же с вызовом – и да, думаю можно, наконец, перейти на «ты» или госпожа против?
Мари слабо улыбнулась:
- Помочь можно, почему нет, можно и на «ты», а главное, я занималась разной работой и уж точно ни над кем не была «госпожой», ни на родине во Франции, ни здесь... А санкоче это хорошо...
- Что это такое санкоче? - заинтересовалась Элен.
- Суп с мясом, но может быть и на рыбном бульоне, с зеленью, кукурузой и острыми местными специями...
- Знаешь местную кухню? – удивилась Жюстина – обычно белые, даже если всю жизнь живут у нас, предпочитают свою, французскую или испанскую... Так что, ты идешь?
- Mwen buen («хорошо» - креол.) – спокойно кивнула Мари онемевшей от удивления темнокожей девушке.
.... ..... ....
Ближе к вечеру появился старший брат Жюстины Пьер Ламар, известный больше под странным прозвищем Джу.
Выше среднего роста, сильный и гибкий, темно-серый сюртук сидел на нем, как влитой. Очень тёмный даже для африканца цвет кожи, прямой нос с широкими по европейским меркам ноздрями и красиво очерченные полные губы...
Мари невольно вспомнился Жак, к горлу подошел комок... убит... прошло десять лет... а с ним погиб и ребенок...
Удивило то, что рядом с ним стоял белый мужчина средних лет, в помятой, местами порванной одежде, он был бледен, держался опасливо и неуверенно.
- Принимай еще гостя, Жюстина. Предвижу вопросы, поэтому отвечу сразу. По приказу Дессалина начались очередные облавы на предмет уничтожения «колонизаторского отребья»... Его экстремизм и неразборчивость в средствах меня выбешивает... Погиб Туссен и нет больше на него управы... Этого... как вас зовут? – обратился гаитянин и белому мужчине – да, кстати, Франсуа Мари Кенель – толпа едва не разорвала в клочки, но ему удалось оторваться от них и скрыться в подворотне, там я и нашел его...
- Примите мою благодарность, месье... Когда я понял, что обнаружен, думал, что вы тоже... из них...и мне конец... Об этой резне на острове уже пишут французские, американские газеты, говорят уже убито не меньше пяти тысяч белых...
- Из них? Я чёрный... но я не из «них». Я принадлежу к республиканцам партии Туссена, впрочем, вам это ни о чем... Присядьте к столу, Жюстина плесни ему коньяка и принеси что есть. Я вам тоже кое-что расскажу...
Резня белых, о которой трещат европейские и американские газеты? Да... это суровая... скверная реальность.
Но почему эти европейские и американские газеты ничего, ровно ничего, не написали о том, что произошло незадолго до этого?!
Когда белые убивают черных, желтых, краснокожих об этом молчат ваши европейские и американские газеты, им неважно, им смешно, подумаешь "ай-яй-яй, убили негра", но если пролилась кровь белого человека, то вот где мировая трагедия! За одного белого надо убить сотню черных, чтоб знали свое место!
Когда карательные части генерала Рошамбо, присланные из Парижа, чтобы предотвратить отделение острова от Франции и ради восстановления рабства, угодного вашему самозваному императору точно также неразборчиво и со зверским размахом убивали африканцев Европа и Соединенные Штаты, их газеты пренебрежительно молчали, ведь убивают черных...
Весь набор средневековых пыток, все методы, использовавшиеся раньше против провинившихся рабов, использовались солдатами Бонапарта теперь ради приведения нас к покорности, я видел тела, подвешенные за ребра на мясницкие крюки, с отрезанными руками и это творилось не средневековыми конкистадорами, не в далеком шестнадцатом веке... это творили белые, французы на излете так называемого Века Просвещения, после Великой Революции... – Ламар замолчал, темные глаза от ярости налились кровью.
- Францию возмутило и ужаснуло, что их разбили и вышвырнули с острова не англичане, не испанцы, не шведы или русские, а столь презираемые ими чернокожие креолы. Части Леклерка убрались с позором, сославшись на то, что их победили не "презренные негры", а тропическая жара и желтая лихорадка...Ага... не умеете вы признавать поражения... окажись француз где нибудь в северной стране, придумаете, что вас победил "генерал Мороз"...
- Я... этого не знал... – помолчав с минуту выдавил из себя Кенель – то есть вы видите в этих массовых расправах над белым населением...мм... народную месть и оправдываете их... Тогда почему вы спасли меня?
Ламар поправил галстук и сел за стол рядом с Кенелем. Налил рюмку коньяка, вторую подвинул французу.
- Вы... ешьте, Жюстина хорошо готовит... здесь вашей жизни ничто не угрожает. Я, как и покойный Франсуа Доминик Туссен, за похищение и убийство которого, кстати, также спасибо вашему корсиканцу, сторонник идей вашей Революции. «Свобода, Равенство и Братство» касаются всех, я... безусловно, против этой неразборчивой резни, в которой враг определяется расой и цветом кожи... Я придерживаюсь того мнения, что любая человеческая жизнь имеет значение...
Со смертью Туссена, похоже, рухнула надежда наших республиканцев на создание государства с конституцией типа 1793 года... Наш Дессалин без пяти минут местный Бонапарт со всеми вытекающими... В горах для него строится крепость Сан-Суси и труд рабочих как-то очень незначительно отличается от рабского...
Люди Туссена боролись за равные права для всех рас, Дессалин и его люди хотят строить государство «для черных», даже с мулатами не нашли общего языка, а уж белым в нем вообще места нет...одно право, умереть или убраться вон, даже если здесь родились, милостиво сделали исключение только для тех, кто состоит в смешанном браке...
Ладно, вам нужно отдохнуть после пережитого кошмара. Жюстина, проводи гостя в комнату.
Девушки, потрясенные историей соотечественника и всем услышанным молчали, Мари вяло ковыряла вилкой остатки салата.
Молчавший некоторое время Ламар вдруг поднял на нее глаза:
- Мне сестра кое-что интересное рассказала о вас... Вы знаете местную кухню и... даже слегка знакомы с креольским языком... вы когда-то здесь жили и... кого-то потеряли здесь... кого-то ищете... кажется, я мог бы вам помочь... Расскажите мне вашу историю...